Книга 30 дней моей мести - Ирина Муравская

― Так. На сегодня достаточно, ― вытирая пульсирующие кипятком губы, выдохнула она, поправляя лифчик.

― Мы только начали, ― Кометов оказался возле неё, обняв со спины и продолжая ласкать. Его руки без стеснения блуждали по её телу, подбираясь к под ткань к груди. Тёплое дыхание щекотало покрывшуюся мурашками кожу, которую игриво покусывали, целовали и снова прикусывали….

― Не надо… ― ну вот, мозг опять начинал давать сбои. Да что же это такое! Предательски громкие выдохи вырывались из Ульяны неосознанно, но она ничего не могла с этим поделать. Слишком сладко.

«Нельзя», мысленно ругала себя она.

«Ой, не смеши», хихикнул мозг: «Как будто в первый раз».

«Сейчас точно нельзя», настаивала Матвеева.

«Ха. Ладно уж. Хорош ломаться. Самим интересно, чё там дальше», здравый смысл закинул в рот горсть воздушной кукурузы, по-дружески предлагая всем остальным: «Попкорн кто будет?»

«Я, я, я», довольно протёрло ладошки подсознание.

«Можно с вами? У меня есть шипучка», мозг приютился неподалёку, с причмокиванием посасывая газировку через трубочку: «Тело, ты с нами?»

«Я… я…», тело в данный момент находилось в офлайне и не могло изречь ничего вразумительного. Сейчас оно полностью подчинялось касаниям Кирилла.

Извернувшись, Ульяна снова впилась в его губы. Какой там умирающий в пустыне со стаканом воды? Тут казалось, что если она не получит заветного, весь мир рухнет, а она просто перестанет существовать. Рассыплется, потеряется, забудется. Ей хотелось кричать: «Целуй, целуй, целуй!» и одновременно: «Не надо. Прогони, оттолкни». Не это ли расстройство личности? И всё же…

― Нельзя так, ― она снова отпрянула, для надёжности отпихивая Кометова. ― Нельзя все разговоры заканчивать сексом.

― Почему? ― искренне удивился тот.

― Потому что так мы ни к чему не придём. Всё… я ушла.

― Куда?

― Домой.

― Ты только приехала.

― И уехала.

Хлопнула дверь, ударившись металлическим язычком об косяк. Лёгкий ветерок действовал отрезвляюще, приятно холодя израненные от удовольствия оголённые участки. Отрезвляюще, но не особо. Матвеева жадно глотала свежий воздух, пытаясь хоть немного обуздать раздухарившееся сердце, прыгающее так, что горчило в горле.

Мимо проходили люди, таращась на неё с любопытством и насмешкой. Ну конечно. Её кофта была задрана по самое не хочу, волосы взлохмачены, ободок перекосило, а губы наверняка распухли. Она зацепила завистливый взгляд какой-то девицы. Весь её вид говорил: «везучая, ты с ним»… Чёрт. А ведь правда. Она с ним. Когда такой шанс ещё может представиться?

Кирилл с надеждой обернулся на шум.

― Ну слава богу, ― только и успел произнести он, ловя запрыгнувшую на него с ногами Ульяну.

Удачно попавшийся под руку стол на массивной ножке стал опорой, с которой полетело всё, что мешало: кружка, распечатанный сценарий, фруктовая ваза и пепельница. Одежда трещала по швам, с такой силой она срывалась друг с друга. Никто и не думал сдерживаться, трейлер потонул в громких стонах, улетающих в открытое окно. Пускай завидуют. Пускай они все завидуют. Плевать.

Крики, вздохи, шатающаяся мебель. Наверное, и сам мини-дом на колёсах ходил ходуном, но это не точно. Стол, столешница, кровать ― с каждым разом темп лишь нарастал, вместо того, чтобы сбавляться. Женские ногти царапали полировку, губы шептали его имя, а ноющее в наслаждении тело извивалось под мужским, умоляя, чтобы это никогда не заканчивалось. Кажется, к ним опять стучались, но кому было до этого дело? Пускай весь мир подождёт.

И он терпеливо ждал. Ждал и поджидал момента, пока между страстными выдохами, сиплым «охренеть», умоляющим «ещё» и православно-восклицающим «о, господи» не проскочит столь желанное, но столь неуместное для сложившейся ситуации: «Я люблю тебя».

Да. Никогда ещё Ульяне не признавались в любви во время м*нета.

Глава 18. Выход в свет

― Он пристроил котят, ― словно это годилось для оправдания заметила Ульяна, ковыряя палочкой ролл.

Дело происходило в японском ресторанчике на следующий день после фееричного секса. Настолько фееричного, что им аплодировали, когда они вышли из трейлера. От одного воспоминания об этом от стыда горело лицо.

― М-да, ― обреченно протянула Кристина, поправляя у спящего на руках Елисея съехавшую шапочку с милыми ушками. Рядом стояла автолюлька, она же переноска. Всё удобнее, чем тащить коляску в кафе. ― И поэтому ты с ним переспала? В качестве благодарности?

― Нет, конечно. Я просто. Не знаю… не могу себя контролировать рядом с ним.

― Ну да. Кто-то, судя по всему, не хозяйка собственной пи*де.

На их столик обернулось сразу несколько близ сидящих человек.

― Давай чуть потише, ладно? ― шикнула Матвеева, неловко вжимая голову в плечи. ― И вообще, он сказал, что любит меня… Снова.

― Ага. Первый раз по синьке, а второй после того, как ты ему отсосала. Не за горами марш Мендельсона.

На них опять начали коситься.

― Молодой человек, хватит таращиться! ― Ульяна сердито одёрнула самого наглого, который при этом ещё и хихикал, явно обсуждая их со своей спутницей. ― Зависть ― один из смертных грехов. Если ваша девушка не делает вам приятно, мне вас жаль. Поищите кого-нибудь посговорчивее.

Подействовало. Парень неуютно завозился на месте, а девушка и вовсе застенчиво уткнулась носом в тарелку, стараясь стать невидимкой. Судя по всему, до приятностей у них вообще пока не дошло. И может быть теперь и не дойдёт.

Саша отложила бамбуковые палочки.

― Мне интересней, как ты отреагировала вчера. В смысле, это же не мелочь… нельзя сделать вид, что ничего не произошло.

Матвеева как-то неопределённо сморщила нос.

― Как отреагировала? Офигела. И немного загордилась собой.

― Ты потребовала у него объяснений?

― Ага. Правда не вслух.

― Это как? А что тогда вы сделали… после?

― Оделись. И я сбежала.

― Улитка! ― строго цыкнула Селезнёва, от чего Елисей недовольно завозился. ― Ты обалдела? Кому должно быть неловко? Тебе или ему?

― Э-э-э… Мне. Я же перед ним в тот момент голая на коленях стояла. Всё, пожалуйста, хватит, ― попросила она. ― Давайте сменим тему. И так тошно.